— Прости, Лилия, но я был вынужден был призвать тебя в мир живых, из обители Прекрасной Саранг. — заговорил Мор. Он был бледнее себя обычного и почти мог сравниться с белым цветом из души Скита. — Капитан Стражи Порядка хочет расспросить о твоих последних минутах жизни. Не гневайся на нас, удели нам немного своего времени.
Лицо девушки разгладилось, а в глазах проявилось понимание того, что происходит. На миг, на ее милом лице проявилось злобное выражение, вмиг сбросив очарование со всех, кто наблюдал за происходящим, но последние слова Мора её успокоили, и ее лицо вновь стало приятным.
— Уважаемая Лилия. Прошу простить нас за то, что нам пришлось вас побеспокоить, но вы единственная кто может доказать невиновность, либо доказать вину этого человека. — капитан Стражи Порядка указал пальцем на закованного по рукам монаха. Девушка проследила за направлением пальца капитана, и ее глаза уткнулись в немного сжавшегося монаха.
— Этот человек был добр ко мне. — наконец произнесла она. — Меня убил не он. Это была Безликая. Она пыталась отравить его, а потом задушила меня. Он не имеет вины предо мной.
После произнесенных слов свечение усилилось, и Мор упал обессиленный на мостовую. Бьёрн дернулся поднять друга, но вовремя вспомнил, что уже служит опорой другому калеке, и так и остался стоять. Обессиленный Мор застонал и сам поднялся на ноги. Капитан Стражи Порядка отдал команду освободить монаха, и спустя минуту Ву уже потирал кисти рук, железо натерло их сильно, за дни проведенные в заключении.
— Вы свободны, но я не задерживаю вас только потому, что так звучит приказ Первожреца и Владетеля данной земли. — произнес капитан хмурым голосом. — Но если после восхода вы все еще не успеете отчалить, я с огромным удовольствием заключу вас под стражу.
— Мы вас поняли. — ответил за всех Бьёрн. — У меня есть небольшая просьба к вам. Я уже не могу успеть, поэтому передайте Госпоже Иоханне, что мы отомстили за смерть Лилии, и ее убийца больше не сможет никому причинить вреда.
Капитан кивнул, а друзья развернулись и направились в сторону порта, время отведенное им отцом Мора уже подходило к концу. Скит опирался на Бьёрна, Ву придерживал еле идущего Мора. После того как они отдалилось на приличное расстояние, монах обратился к Мору:
— Как ты смог призвать душу Лилии? Я прекрасно вижу, что Госпожа Даад отвернулась от тебя.
— Я и не призывал ее. — голос Мора звучал так, словно он не пил неделю, отчего складывалось чувство, что он скрипел. Все остановились и удивленно посмотрели на Мора. — Что? А зачем ты думаешь, я попросил тебя открыть мне свой разум? У меня еле-еле хватало сил, чтобы не упасть, не то чтобы призвать душу умершей девушки. Этот была иллюзия, сложная, но просто иллюзия. Вы же не спасали меня только из-за того, чтобы освободить Ву?
Услышав ответ Мора, Бьёрн не выдержал и расхохотался так, что в окнах начал разгораться свет. Долгое напряжение дало о себе знать, и вслед за здоровяком по компании друзей начал прокатываться робкий и неуверенный смех, который со временем усиливался и становился громче. Все остановились смеялись как сумасшедшие, Скит при этом сжимался от боли, но не мог остановиться. Мор столько раз язвил за все их путешествие, но именно эта глупая шутка вызвала всеобщий смех.
— Заткнитесь! Иначе я Стражу Порядка позову! — раздался недовольный и сонный голос мужчины. — Пьянь! нажрутся в таверне, а потом простым людям спать не дают!
Голос отрезвил друзей, смех остановился, но слабые смешки не остановились, и уже в более веселом настроении друзья дошли до порта и подошли к своему кораблю. "Отступник" стоял обновленный, словно и не вступал в бой с пиратами Кайзоку. Компанию еле плетущихся друзей встретил таможенник, но узнав кто идет, быстро уступил дорогу. На борту корабля не было никого, кроме спящего в обнимку с полупустой бутылкой вина, Фестиция.
— С таким охранником корабль уведут, а он и не проснется. — проворчал Мор. — Чего это с ним?
— Потом. — отмахнулся от ответа северянин.
Скит отпустил плечо друга и направился в капитанскую каюту, издав возглас удивления, после того как открыл дверь. На его кровати спали похрапывая мастера Корки и Вульф.
— Чего кричите? — недовольно проворчал толстый мастер Корки. — Не могли придти после того как встанет солнце?
— Не могли. — сразу набычился Бьёрн. После их последней встречи, он недолюбливал мастеров. — Наш корабль, когда хотим — тогда и приходим.
— Ладно, чего уж. — великодушно махнул рукой мастер Вульф, словно это к нему домой вломились. — Принимайте работу, хозяева. Мы так не разу домой и не попали, все спешили ваш корабль починить, да исследовать его.
— Да, умели раньше мастера делать, не то что сейчас… — мечтательно произнес мастер Корки. — Представить только, можно летать без помощи бога, используя кристаллы и энергию солнца. А как просто здесь используется защита от атак, и такое же грандиозное решение по использованию оружейных систем!
— Оружейные системы? — недоумевая переспросил Скит.
— Ну… — мастер замялся, подбирая слова. — Это как обычные пушки, которые стреляют не с помощью магии, а при использовании других энергий.
— Мне знакомо понятие термина "оружейные системы". - прервал толстого мастера Скит. — Но разве на корабле есть оружие?
Теперь настала очередь мастера удивляться. Пару мгновений он стоял и удивленно смотрел на капитана корабля, после чего осторожно и медленно произнес:
— Ты хочешь сказать, что вы не стреляли в ответ не потому что хотели подороже продать корабль пиратов, а потому что просто не знали, что у вас есть пушки? — увидев неуверенный кивок в ответ, мастер разразился проклятиями и ругательствами, ему вторил мастер Вульф, и они не скупились в выражениях, а Скит только и делал, что молча выслушивал, что думают о его сообразительности мастера. — Да вам нельзя такое сокровище в руки давать! Вы если не его погубите, то себя убьете!
— Благодарю вас за уточнение, а теперь будьте добры, нам надо покинуть ваши гостеприимные земли до рассвета. — невозмутимо перебил мастеров Корки и Вульфа Скит. — Так что, если не желаете улететь с нами на север, то советую сойти на берег.
— Нечего там делать. — отмахнулся мастер Вульф. — Холод да снег. Но у нас был уговор на три недели, чтобы изучит ваш корабль.
— Нам придется нарушить наш договор. — произнес Скит. — Если до рассвета мы не покинем порт, то на нас начнется охота. А если посчитают, что вы с нами заодно, то и на вас.
Бьёрн начал краснеть от злости за такой не лицеприятный отзыв о своей земле, но на него никто не обратил внимания. Скит поблагодарил мастеров, и подарил им по бутылке вина из храма бога воинов. Мастера сошли на земли и помахав руками, развернулись и направились в свою "Мастерскую". Уже светало и идти домой не было смысла, а вот на им смену у корабля стали собираться местные жители, и угрожающе держались за оружие, дожидаясь первых лучей солнца. От общей массы отделились несколько человек, Скит их сразу узнал, все они были постоянными посетителями "Пьющего наемника", во главе них стоял Орн Нордон. Он поднял свое копье вверх и обратился к Скиту, который стоял у перил и смотрел на происходящее в порту:
— Улетайте от наших земель! Я сражался с тобой и знаю, что ты хороший человек, но ты напугал всех своей способностью, поэтому с первыми лучами солнца тебя попробуют убить, а задержать их мы не сможем. Улетай и будем надеяться, что нам не придется встретиться на поле боя, цена за ваши головы уже объявлена!
Скит кивнул головой в благодарность, и отправился запускать двигатель, беря курс на Север и в этот раз их уже ничто не заставит свернуть с намеченного курса. Он слишком долго тянул со своим обещанием Бьёрну, пора уже сдержать свое слово.
Глава 12
Отец Александр проснулся с уже ставшим для него чувством спокойствия. После его прибытия в Северные земли, отец Александр был неприятно удивлен, северная стужа была настолько сильна, что пробивалась через всю защиту и все барьеры, выставленные отцом Александром и самим патриархом. Инквизитор был уверен, что бог-медведь усилил силу ауры северной стужи против него, иначе он бы не испытывал такой дикий холод, проникающий глубже тела, замораживая душу и лишая сознания бредущего в снегу инквизитора. Не понимая как бороться со стихией Холода, так медленно, но верно убивающей его, отец Александр упал лицом в снег.